Хробак был потрясен. Глаза остекленели.

– Все… трое?

– У них все племя такое. Но из этих троих – только одинумеет. Двоих, как удалось разузнать, из племени изгнали.

– За что?

– Одного за лень и дурость, я о нем уже говорил, второго –за трусость. Второй, сам понимаешь, стал магом.

Хробак зло оскалил зубы:

– На что намекаешь? Я хоть сейчас готов драться!

– Да ладно, знаю, сколько себя переделывал. Даже магиинашлась работа… Не понимаю, почему любой маг больше гордится тем, что научилсястоять на руках или бросать копье, чем проникновением в тайны бытия… Так вот,эти трое после победы над Мардухом идут дальше. Тревожит то, что не захотелидаже после победы остановиться, не возжелали стать владыками мира! А их считалихудшими в племени.

Хробак отмахнулся:

– Ну, это как раз понятно. Разве нас не считали худшими?Разве всех, кто думает иначе, чем вся толпа, не зачисляют в дураки? А то и всумасшедшие? Мы все одного поля ягоды. Только не объединяемся, как простойнарод, а все так же бьемся насмерть. Потому что каждый из нас несет в себецелый мир! А даже двум мирам тесно во Вселенной.

Небо постепенно темнело. Зажглись яркие звезды. Хробаксделал движение пальцами, собирался погреть воздух, затем решил, что глупосогревать все мировое пространство, надо сперва накрыть магическим куполом. Нопосмотрел на ироническое лицо Кажана, отказался. Только дурак приспосабливаетприроду к себе, а мудрый приспосабливается к природе сам. Правда, дураков насвете намного больше, так что они как раз и двигают всю человеческуюцивилизацию…

– Да, – проговорил наконец Кажан. – Когда эти трое выбираютпротивников, они ищут сильнейших.

Странная мощь, которую излучал Фагим, внезапно возросла.Холодок сковал члены двух магов. Их глаза не отрывались от лица Фагима. ГлазаФагима внезапно вспыхнули кроваво-красным. Морщины стали резче, а голос грянулкак гром:

– Боги велели остановить их!

– Велели? – переспросил Кажан.

Что-то в его тихом голосе заставило Фагима запнуться. Онперевел дыхание, красный блеск в глазах стал не так ярок.

– Скажем так: пожелали. Я это желание уловил ясно.

– А боги не изволят сами…

Фагим строго посмотрел на ироничного мага:

– Боги?.. Ты забыл, что боги общаются только с равными себе.Что им от комаров? Что им целое племя? Легко сметут с лица земли чтомуравейник, что могучий народ вместе со скотом, городами, огородами. Я уловилпожелание среди сотен других, которые исходят от богов, которые мы, смертные,читаем по тучам, внутренностям животных, броскам молота, крику птиц.Посвященные ясно слышат голоса богов. Все мы быстро и с трепетом спешимисполнить их волю. Ибо от них черпаем свою мощь!

На него смотрели теперь серьезные, сосредоточенные лица.

Кажан спросил задумчиво:

– Но что можем мы, если не смог сам Мардух? Сильнее нетмага.

– К победе ведет много путей.

– Это истина, но что ты предлагаешь?

– Мардух был уверен в своих силах. По правде сказать, любойиз нас был бы уверен… Даже видя, как они побивают гигантов, чудовищ, дивов ипростых колдунов. Но теперь мы знаем то, чего не знал Мардух. И, в отличие отМардуха, можем прибегнуть к силе, неизмеримой с нашей…

На площадке повеяло холодом. На миг словно разверзласьбездна над головами, и небесные хляби ледяной воды обрушились на башню. Звездымигают холодные и равнодушные, мир огромен и страшен. За пределами привычногомира двигались силы, при мысли о которых сердце надрывалось от тоски.

– Как ты?.. – спросил Кажан дрогнувшим голосом.

Фагим улыбнулся холодно, как гигантская ящерица:

– Да. Мне велено уничтожить их. У нас есть то, чего не былоу Мардуха.

– Что?

– Могучий бог, я не могу назвать его священного имени, будетнаправлять каждый наш удар. И наша сила, опять же в отличие от Мардуха, неиссякнет!

Огромный черный волк мчался по узким переулкам, проскакивалдворы, а широкие площади огибал задворками. С пасти срывались темные капли. Оноблизнулся на ходу, приятная тяжесть в желудке быстро рассасывалась, ноги несливсе так же стремительно и легко.

В голове теснились горячечные мысли: убить, разорвать горло,напиться горячей крови и сожрать еще живую трепещущую печень… но наверх упорнопробивалась слабая, но ясная мысль – найти человека, который может превращатьсяв ворона. Без магии, как превращается и он из двуногого. На белом свете естьперевертни, здесь называемые оборотнями, которым принимать иную личину так жепросто, как другим перепрыгнуть канаву.

Набегавшись без толку, он вернулся в их комнату и завалилсябез сил на ложе. Усталость нахлынула, как морская волна, и тут же дверьраспахнулась. Через порог шагнул Олег. В коридоре осталась молодая женщина сживыми черными глазами. Стройная, полная жизни, с развитой фигурой, в мужскойодежде, сапогах в пыли. Она смотрела на Мрака со страхом и странным ожиданием.Густые черные волосы крупными волнами ниспадали на плечи, закрывали лоб.

– Черт! – выругался Мрак. – Научился же подкрадыватьсябесшумно!

– Твои уроки, – сказал Олег.

– Где шлялся так долго?

– А куда дел Таргитая? – ответил Олег вопросом на вопрос. Онкивнул женщине: – Этого черного медведя зовут Мрак. Не бойся его… очень. Мрак,это Кора. Она знала мужика, который знал… Словом, я был близок, да что толку?

Он рухнул на лавку с таким видом, словно из него вынули всекости. Лицо осунулось, замученное. Женщина выглядит лучше. Похоже, Олег не спалобе ночи. Да и не ел.

Мрак с сомнением посматривал на женщину, которую Олег назвалКорой. Если не могла покормить волхва, то на кой она вообще? Волхв тожемужчина, хоть и не совсем настоящий. А мужчине надо есть как следует.

Женщина вошла с осторожной грацией, села рядом с волхвом,подперла его плечом.

– Я тоже не отыскал следа, – буркнул Мрак.

– Другие отыскали, – сказал Олег потерянно.

Мрак насторожился:

– Кто?

– Не знаю. Похоже на один и тот же почерк. Я чуть-чуть неуспел ухватить след, тоже оборвали. Застал еще теплые трупы. Боюсь, что и здесьто же самое…

Он бессильно уронил голову. Мрак ощутил, как гора рухнула наплечи, пригнула.

– Так-так… А что узнал про Аристея?